Между тем ещё при достаточном могуществе Византии на царский титул претендовал святой Владимир Креститель. Признаком того, что он полагал себя равным византийским василевсам, была первая на Руси золотая монета.
В нумизматике золотая монета Владимира Святославича называется «златник». Настоящее её название неизвестно — она не подписана и в документах не упоминается. По размерам и весу златник соответствует византийскому солиду (диаметр 19–24 мм, вес 4–4,4 г).
Первоначально златники (равно как и более ходовая монета — сребреники) считались сербскими или болгарскими подражаниями византийской чеканке, окончательно их русское происхождение было установлено в середине XIX века.
Тут надо отметить, что это именно подражание, а не копия — несколько стилизованное изображение князя на монете считается единственным прижизненным портретом Владимира Святославича, принадлежность обозначена надписью: «ВЛАДИМИРЪ НА СТОЛѢ» (ранний выпуск) или «ВЛАДИМИРЪ А СЕ ЕГО ЗЛАТО» (поздний выпуск). Для не умеющих читать рядом с портретом самодержца была помещена его семейная печать (пресловутый трезубец).
Кстати, самих златников выпущено было очень немного — на настоящий момент их известно 11 штук. Интересно, что это не были наградные знаки — монеты потёрты, как будто имели хождение. Правда, номинал их, скорее всего, был исключительно высок. Хотя бы потому, что они действительно делались из золота, в то время как в сребрениках Владимира содержание серебра очень небольшое.
Вообще само по себе появление золотых монет уже было определённой претензией на особый статус Киевского государства, но куда важнее оформление портрета киевского правителя.
Во-первых, голову князя покрывает специфический головной убор, который больше всего напоминает византийскую стемму (обруч с подвесками). Анна Комнина, дочь императора Алексея Комина, описывала её так: «Она со всех сторон украшена жемчугом и драгоценными камнями, из которых одни лежат на ней, а другие свешены, потому что на висках справа и слева спускаются нитки жемчуга и камней и ударяются о щёки. Это-то и есть отличие собственно царской одежды». Стемма была византийским аналогом европейской короны. В стемме Владимир изображён и на фреске Васнецова во Владимирском соборе.
Во-вторых, левая рука прижата к груди — тоже традиционный жест византийских императоров, отражённый на монетах.
На самом деле императоры держали в этой руке «акацию» — мешочек с «прахом земным» (или «прахом и землёй»), символизирующий бренность земной жизни (вспомним землю, которую таскали с собой русские богатыри). У византийских императоров мешочек большой, заметный, у Владимира его не видно, так что, может, его и вовсе нет. Но положение руки сохранилось.
В-третьих, специально показаны сапоги, придающие изображению князя несколько комический вид (кстати, на византийских монетах этой детали нет). Это, очевидно, намёк на византийские кампагии — пурпурные сапоги (туфли, сандалии, кеды, валенки), процесс одевания которых приравнивался ко вступлению на императорский пост. Их могли носить только императоры и даже наследник имел право носить только одну пурпурную туфлю.
Из всего этого можно сделать вывод, что Владимир Святославич, женившийся на порфирородной (признак членов императорской семьи — рождение в особой, «багряной» комнате царского дворца) византийской принцессе Анне, решил, что стал императором, равным византийским. И, в общем-то, имел для этого некоторые основания — императоры Василий II и Константин VIII сохранили трон только благодаря крещению Владимира, который предоставил им воинский отряд, позволивший подавить восстание Варды Фоки.
Наследники Владимира (Святополк Окаянный и Ярослав Мудрый) по каким-то причинам представления о себе как о царях не сохранили. Почему — вопрос открытый.
Вполне вероятно, что статус Владимира был определён именно родством с василевсами через жену и особыми заслугами перед Константинополем и не передавался по наследству.
Возможно также и то, что статус этот был утрачен в результате не вполне легитимного транзита власти после смерти Владимира — по информации немецкого хрониста Титмара Мерзебургского, и Святополк, и Ярослав были участниками заговоров против киевского князя, но заговоры были раскрыты, в результате чего Святополк был заключён в «поруб», а Ярослав поднял восстание (в смысле — отказался идти в оный же «поруб»).
Самый маловероятный вариант — Владимир своих претензий не озвучивал и сыновей в известность не ставил (особенно если он видел наследниками не Святополка или Ярослава, а, например, Бориса или Глеба).
В конце концов нельзя исключать и того, что монета была просто оформлена в византийских традициях и ничего особенного за этим не крылось. Поверить в это трудно — имеющаяся информация о Владимире Святославиче заставляет считать его действительно выдающимся политическим деятелем с очень большими амбициями.